Posted 15 ноября 2016,, 09:58

Published 15 ноября 2016,, 09:58

Modified 29 мая 2023,, 09:21

Updated 29 мая 2023,, 09:21

8 неожиданных книг о Сибири, написанных иностранцами

15 ноября 2016, 09:58

Всегда интересно посмотреть на себя со стороны: узнать, как представляют себе Сибирь жители Западной Европы и Америки, мнение китайцев тоже любопытно, но они в ответ лишь таинственно щурятся. А вот западные авторы о Сибири написали немало — вот, например, восемь весьма показательных книг на эту тему.

Марко Поло: «Книга чудес света»

До сих пор неизвестно, был хитрый венецианец в Китае или нет, но выдержка из его «Книги чудес света» считается одним из первых упоминаний о Сибири в западной литературе. Правда, самого слова «Сибирь» в книге нет, но исследователи считают, что под термином «долина Баргу» Поло подразумевал именно ее. Судите сами:

«На север от Каракорона (столица Древней Монголии) и от Алтая, от того места, где, как я рассказывал, хоронят татарских царей, есть равнина Баргу, тянется она на сорок дней. Народ тамошний дикий и зовется Мекри, занимаются скотоводством, много у них оленей; на оленях, скажу вам, они ездят. Нравы их и обычаи те же, что и у татар. Ни хлеба, ни вина у них нет. Летом у них есть дичь, и они охотятся и на зверей, и на птиц. Питаются также птицами; здесь много озер, прудов, болот: равнина эта на север граничит с морем Океаном. Птицы, когда линяют, так пребывают в этих местах. Едят также рыб. Через сорок дней — море Океан; там же горы, где соколы-пилигримы вьют гнезда. Нет там, знайте, ни мужчины, ни женщины, ни зверя, ни птицы».

Жан Шапп д’Отрош «Путешествие в Сибирь по приказу короля в 1761 году»

Имя и фамилия Шапп д’Отроша немного скажут не только российскому, но и любому другому современному читателю. Между тем, в 18 веке французский путешественник и астроном был весьма знаменит и не в последнюю очередь благодаря книге о Сибири, куда он по заданию парижского астрономического общества направился наблюдать прохождение Венеры через диск Солнца.

Вернувшись, француз стал отцом-основателем целого литературного жанра — путевых заметок, сопровождающихся глубокомысленными рассуждениями о природе и жизни. Рассуждая, Шапп неоднократно склоняется к мысли об отсталости России и превосходстве Европы. Так как книжка вышла крамольная, на русский ее так и не перевели.

Жюль Верн «Михаил Строгов»

Широкой общественности парижский мечтатель известен как создатель книг о ребятах Грантовичах и подводном принце-капитане Немо, однако в общей сложности из под пера Верна вышло более 100 романов, и даже по теории вероятности хоть один из них должен быть о Сибири.

И такой имеется — роман «Михаил Строгов» описывает путешествие главного героя и его попутчицы, девушки Нади, в Иркутск. По дороге путешественники попадают под огонь татарского восстания, охватившего всю Сибирь, но благодаря мужеству и находчивости побеждают. Нужно ли говорить, что в реальности никакого татарского бунта в Сибири отродясь не было?

«Красноярск был пуст! Ни одного афинянина в этих „Северных Афинах“, как величает город мадам Бурбулон. Ни одного из экипажей в блестящей упряжке не катилось по его чистым, широким улицам. Ни одного прохожего не видно было на тротуарах, что тянулись вдоль великолепных деревянных домов, видом своим напоминающих монументы! Ни одной элегантной сибирячки, одетой по последней французской моде, не прогуливалось по этому замечательному парку, выкроенному из березовой рощи и тянувшемуся до самого берега Енисея!»

Александр Дюма «Учитель фехтования»

Еще один многотиражный автор, отметившийся сочинениями на сибирскую тему. Конечно, замечательно было бы откопать потерянный роман о Д’Артаньяне, бултыхающемся в снегу где-то под Томском в поисках украшений Анны Австрийской, но, к сожалению, гасконца к нам точно не заносило.

Зато бывал здесь персонаж запрещенной в Российской империи книги «Учитель фехтования», которую, говорят, уважала жена императора Николая Первого, почитывая самиздат, пока муж не видит. Книга повествует о декабристе и его жене, последовавшей за мужем в Сибирь:

«Что касается простого народа, то, готовясь к Рождественскому посту, он пьет и ест в три горла, но, как только наступает канун поста, переходит от обжорства к такому строгому воздержанию, что при первом же ударе церковного колокола все остатки трапезы выбрасываются собакам. Всё разом меняется: чересчур вольные движения превращаются в крестные знамения, а разгульные песни — в молитвы. Перед иконами зажигаются свечи, а полупустые церкви уже не могут вместить всех молящихся».

Даниэль Дефо «Приключения Робинзона в Сибири»

Робинзон и необитаемый остров — пара столь же неразрывная, как левая и правая палочки «твикса». Но не все знают, что приключения Робинзона не ограничиваются 28-ю годами сидения на острове.

После прибытия в Европу неугомонный моряк отправился в новые путешествия, посетив Азию, Китай, а в третьей книге о своих приключениях добрался и до Сибири. Впрочем, особой разницы с необитаемым островом Робинзон не заметил: всё те же дикари, людоеды и дикие звери, только засыпанные снегом:

«Я думал было, что, приближаясь к Европе, мы будем проезжать через более культурные и гуще населенные области, но ошибся. Нам предстояло еще проехать через Тунгусскую область, населенную такими же язычниками и варварами; правда, завоеванные московитами, они не так опасны, как племена, которые мы миновали. Одеждой тунгусам служат звериные шкуры, и ими же они покрывают свои юрты. Мужчины не отличаются от женщин ни лицом, ни нарядом. Зимой, когда всё бывает покрыто снегом, они живут в погребах, сообщающихся между собою подземными ходами».

Джордж Кеннан «Сибирь и ссылка»

В отличие от коллег-беллетристов, Кеннан посвятил Сибири не роман, а настоящее журналистское расследование. В 1885 году он отправился за Урал для изучения российских тюрем и ссылок и за 16 месяцев расследования превратился из ярого сторонника российского правительства в столь же ярого его противника.

Под влиянием изданной в Америке книги в штатах распространилось негативное отношение к актуальному тогда российскому режиму, и даже было создано «Общество друзей русской свободы». Неудивительно, что, когда Кеннан приехал в Россию во второй раз, его немедленно выслали.

«Необходимо еще раз напомнить, что русское правительство высылает так называемых нигилистов в Сибирь, называя их „мальчишками“, „неудавшимися семинаристами“, „полуобразованными гимназистами“ и „студентами, которые не могут сдать экзамены“. Тем не менее, когда дирекция минусинского музея захотела привлечь к работе достаточно образованных людей, способных решать трудные проблемы археологии, составлять каталоги с удивительно точным описанием предметов, она воспользовалась этими нигилистами, этими „презренными подростками и полуобразованными гимназистами“, которых так презрительно называют в столичной официальной прессе и в речах царских прокуроров».

Фритьоф Нансен «Через Сибирь»

Принято полагать, что экспедицию, в составе которой отважный первопроходец севера Фритьоф Нансен побывал в Сибири, сам отважный первопроходец севера и возглавлял. Однако это не так: руководителем экспедиции был другой норвежец — Юнас Лид.

Нансен же участвовал в походе скорее в качестве личности, привлекающей инвесторов. Как бы то ни было, книгу о путешествии написал именно Нансен — подробно и со свойственным ему обаятельным занудством рассказав о своих странствиях по нашим заснеженным равнинам:

«Мы называем „самоедами“ представителей абсолютно всех племен, говорящих на самоедском наречии, однако сами они себя так не называют. У того названия, вероятно, русское происхождение, оно „говорящее“. Судя по этому названию, самоеды сами себя едят — или себе подобных, то есть являются людоедами. Вполне возможно, что русские назвали так первых встреченных ими аборигенов по пути своего продвижения на восток, и также возможно, что в случае крайней нужды и голода они могут поедать своих мертвецов, как случается во многих других частях света. Но тем не менее маловероятно, чтобы именно этот обычай дал самоедам их русское название. Некоторые ученые пытались объяснить это название созвучием с финским suomi — „финны“. Как бы то ни было, приемлемее всего мне представляется теория о происхождении слова „самоед“ по законам народной этимологии — оно явно иностранного происхождения, а по созвучию превратилось в говорящее русское слово».

Сильвен Тессон «В лесах Сибири. Дневник одиночества»

Ну и, наконец, наш современник — французский писатель, шесть месяцев проживший отшельником в деревянной избушке не берегу Байкала и написавший об этом книгу, в которой переживания оставшегося наедине с собой человека соединяются с описаниями российских городов, людей и их взглядов на жизнь.

«Вечером за супом происходит беседа. Из нее становится ясным, что миром правят евреи, что Сталин был настоящим вождем, что русские непобедимы (Гитлер, этот карлик, сломал о них зубы), что коммунизм — это великолепная система, а землетрясение в Гаити было вызвано волной от взрыва американской бомбы. Что историки, описывавшие ГУЛАГ, — антипатриоты, а все французы — гомосексуалисты. Я понимаю, что не смогу часто приходить сюда в гости».
"