Posted 16 марта 2021,, 10:40

Published 16 марта 2021,, 10:40

Modified 29 мая 2023,, 10:26

Updated 29 мая 2023,, 10:26

На угольной игле: как в Кемерове борются с «черным небом» и почему безуспешно

16 марта 2021, 10:40

«Проспект Мира» вместе с телеканалом «Прима» и известным красноярским фотографом Сергеем Филининым продолжает экологический рейд по городам Сибири. Что роднит их с Красноярском? В чем отличия между нашими городами?

Мы уже побывали в столице Тувы Кызыле, столице Хакасии Абакане, а теперь приехали в столицу Кузбасса и угольную столицу всей России — город Кемерово.

Когда воздух видно

С чего начинается Кемерово? С огромного факела с горящим газом в прямой видимости на въезде. Как нам объяснят позже, факел принадлежит коксовому заводу: побочный метан не пытаются куда-то направить, а просто сжигают.

В столице Кузбасса живет немногим больше полумиллиона человек. Естественно, в центре региона, который давно именуют названием угольного бассейна, уголь — практически неизменная и незаменимая часть инфраструктуры, промышленности и даже культуры.

На въезде сразу после знака с названием города нас встречает запах автомобильных выхлопов, угольной золы и еще чего-то, нестерпимо режущего носоглотку.

Фото здесь и далее: Сергей Филинин для «Проспекта Мира»

Впрочем, в городе воздух оказался приемлемым, а с утра подул очищающий ветер. Под относительно чистым небом мы и встретились с журналисткой Ниной Обелюнас. Сейчас она работает на «ФедералПресс» и часто пишет о проблемах Кемерова, в том числе и о воздухе.

Она обрисовала нам экологическую ситуацию на своем примере: живет в низине, и когда на город опускается режим НМУ, взвешенные частицы в воздухе буквально видно.

Этой зимой, говорит Нина, она плохо различала за смогом дом напротив — примерно в 30 метрах от ее окна. Впрочем, продолжает журналистка, ситуация со смогом — исключительно зимняя история. Летом воздух в Кемерове несравнимо чище. Да и зимой сложно становится только при слабом ветре и в полный штиль.

«Нужно понимать, что Кузбасс развивался как угольный регион, он плотно сидит на „угольной игле“, и газификация всех территорий Кузбасса — 1,7%. В Кузбассе основным топливом для котельных, для частных домов является уголь, при этом уголь не премиальный, а энергетический».

Экологических активистов в том смысле, как в Красноярске, в Кемерове практически нет. Как нет в городе и развернутой системы мониторинга чистоты воздуха — глобальная сеть AirVisual показывает единственную точку замеров. У Гидрометцентра есть восемь постов контроля выбросов по бензапирену, взвешенным частицам, аммиаку и другим веществам. Согласно открытым данным, каждый год превышения ПДК в городе растут.

Город без мониторинга

Жители частного сектора отапливаются углем или (очень редко) дровами. Министр экологии области Сергей Высоцкий говорит, что около 14% выбросов в Кемерове приходятся на частный сектор, чуть больше — на транспорт, около 25% — на энергетику (в городе три тепловых станции), остальное — на промышленные предприятия. Кроме этого, через город проходит федеральная трасса с потоком в 19 тысяч машин в сутки, а объезд утвердили только сейчас.

Сергей Высоцкий

Министр говорит, что выбросы можно сокращать изменением марки используемого угля, частные дома подключать к центральному отоплению, но все это пока рассматривается и прорабатывается.

«Кузбасс всю жизнь сидит на угле и, естественно, у нас преимущественно все топятся углем, а это выбросы. По марке угля — мы с учеными и общественностью уже прикинули, что если менять, например, уголь марки „Д“ (длиннопламенный) на „Т“ (тощий), то выбросы того же бензапирена падают в десятки раз. Конечно, тут нужно смотреть и логистику, и стоимость угля разная — Т примерно в два раза дороже, но это тоже выход».

Министр не отрицает, что городу нужна газификация — и регион вошел в план по газификации России на 2021–2025 годы, соответствующее соглашение с «Газпромом» у Кузбасса уже подписано. На газ собираются переводить и ТЭЦ.

Местный экоактивист и автор петиции за чистое небо Андрей Герман говорит, что власть проблему воздуха в городе признает, но, по его мнению, оценивает неверно.

Андрей Герман
«Мы постоянно говорим о том, что городу нужен общественный независимый мониторинг состояния атмосферного воздуха. На основе этого мониторинга можно уже делать выводы: где образуются загрязнения, как они образуются, какие главные загрязнители. Мы точно можем сказать, что пять-восемь таких станций, автоматически следящих за состоянием воздуха, обеспечат достоверный анализ и состояния, и причин», — заключает Герман.

Такие станции сейчас стоят около 2 миллионов рублей каждая. Герман отмечает, ситуация осложняется тем, что нормативы ПДК в целом по стране постоянно изменяют. Например, в 2014 году показатель предельно допустимой концентрации формальдегида в воздухе был превышен в 1,4 раза.

Уголь и газ: наглядное сравнение

Мы проверили, как живут в трех разных точках городского частного сектора. Микрорайон Кедровка включен в городскую черту, но находится довольно далеко. Несмотря на то, что построен он буквально на угольном разрезе, воздух там чистый — район полностью газифицирован. Датчик на улице показывал около 5–8 единиц загрязнения (против городских 70–100).

Кедровка

Жительница Кедровки Наталья Заруба стоит у себя во дворе, усыпанном белым, без угольной прослойки, снегом. «У кого есть деньги, стараются уехать жить за город, потому что в городе жить невозможно», — уверяет Заруба. Хотя жилье здесь, конечно, дороже, чем в самом городе, говорит она. Но за отопление газом дома в 270 квадратов Наталья платит максимум 6 тысяч в месяц — это в самые морозы.

Наталья Заруба

Для сравнения: Алексей, житель частного сектора в самом Кемерове, на обогрев своего дома в 60 квадратов закупает угля на зиму на 8 тысяч рублей. «Я бы с удовольствием перешел на газ, если бы он был подведен, — говорит он. — Это удобно, к тому же нет пыли и гари».

Алексей показывает свою печь

Что такое жизнь в гари, лучше других знают жители деревянных бараков на улице Авроры. Они топятся углем, из-за плотной застройки дым плохо рассеивается, и зимой тут всегда трудно дышать. Даже в теплый ветреный день, когда режима НМУ нет и в помине, датчик AirVisual показывает 140 единиц загрязнения. Местные говорят, что бараки вроде как должны расселить, но пока это только обещания.

Ветхие бараки жители Аврорской укрепляют кто во что горазд

Член ОНФ Андрей Егоров считает, что зависимость от угля у региона большая, но и шаги к гибридной энергетике делать нужно.

«Экономические риски сегодня очень высокие в угольной отрасли. Мы зависим от цен на мировом уровне и от каких-то альтернативных энергоносителей на внутреннем рынке, — рассказывает Егоров. — Но то, что угольная отрасль нас полностью содержит, это миф. По заявлению нашего правительства 1% в валовом доходе страны от налога на добычу подземных ископаемых дает уголь, может даже чуть меньше. Сколько из них возвращаются в Кузбасс — тайна великая, я не знаю».

Кажется, в Кемерове нет единого мнения о том, что все же делать с местным «черным небом». У активистов нет ресурсов на организацию экомониторинга, у жителей и производств нет особого желания и возможности переходить на более безопасную энергетику, а уголь как добывали, так и не перестанут добывать.

Уехали мы из Кемерова с головной болью. С начала 2021 года режим неблагоприятных метеоусловий здесь вводили уже десять раз, на общие 28 дней.

"