Posted 16 августа 2017,, 07:39

Published 16 августа 2017,, 07:39

Modified 29 мая 2023,, 09:20

Updated 29 мая 2023,, 09:20

Обитель художника: в Дивногорске на грани гибели Старый Скит, с которого начинался город

16 августа 2017, 07:39

Со Старым Знаменским Скитом рядом с Дивногорском связано много легенд. В его стенах витает дух старины, они насквозь пропитаны воспоминаниями. Сохранить их пытаются художники, чьи мастерские здесь размещены сегодня. Но им одним это не под силу.



Если ехать из Красноярска, то здание Старого скита будет по правую руку, перед стелой с огромной красной надписью «Дивногорск». Прямо у дороги, но спрятанный в тени деревьев, он стоит здесь 129 лет — на полвека старше Дивногорска.

19 августа 1888 года тут, в 30 верстах от Красноярска, отставной унтер-офицер иеромонах Филарет, в миру Федор Васильев, начал строительство Скита. Он же стал его первым настоятелем. Через 4 года после основания он получил статус самостоятельного монастыря. Монахи, жившие в нём, имели крепкое хозяйство, в год его посещали до пяти-шести тысяч паломников. В 1909 году Филарет покинул Скит. В некоторых источниках указано, что он умер в 1910 году и захоронен тут же, но доказательств этому нет. 

Без Филарета Скит постепенно приходил в упадок. С началом гражданской войны монахи вынуждены были прекратить крестные ходы. Весной 1920 года Скит был закрыт. В нем сломали всю утварь, кресты, решетки, колокола отправили в Красноярск. По сути, на этом и закончилась его история. Хотя, по некоторым сведениям, в Ските остался монах Серафим, который был отшельником и прожил в своей келье вдалеке от основных построек вплоть до 30-х годов.

После того, как Скит превратился в мирское здание, он несколько раз переходил из рук в руки. Сначала его переоборудовали в детский дом, затем отдали под опытное хозяйство Красноярского лесхозтехникума. В 1956 году началось строительство Красноярской ГЭС, и спустя год вокруг скита образовался поселок, где жили гидростроители — впоследствии он стал Дивногорском. 

На некоторое время уже изрядно перестроенное здание Скита превратилось в общежитие для строителей ГЭС. В 1980-ых годах оно было передано в Дивногорский фонд художников под мастерские.  На сегодняшний день от монастыря в нем остался чудом сохранившийся бревенчатый сруб и покосившиеся надгробные камни. На одном из них написано: «Под камнем покоится прах послушника Иакова Гарича, скончавшегося ... 14 окт. 45 лет». 

До сих пор в окрестностях Скита сохранилось множество названий с монастырской тематикой: «Филаретов ключ», «Гермогенов ключ, «Святой колодец», «Монастырская стенка», а также скала «Монах». Скала находится на левом, почти отвесном берегу Енисея и напоминает фигуру человека, одетого в рясу. Скала  является хорошим ориентиром и даже включена в лоцманские карты — тем более, что её регулярно красят в белый цвет. 

Сам Скит, по одной из версий, стал прообразом старообрядческого Скита в известной трилогии Алексея Черкасова «Хмель», «Черный тополь», «Конь рыжий». Совпадает не только описание Черкасовского и Знаменского Скитов, но и имена их настоятелей.

Дух времени

Сегодняшние обитатели Скита — художники. Старое, обветшалое здание, вокруг заросли травы и крапивы. Деревянное крылечко посредине ведет на первый этаж, слева крутая лестница — сразу на второй. Подняться по ней мы не решились, опасно. Проходим внутрь, на стенах объявления: «Уважаемые художники, в связи с наступлением резкого понижения температуры, просим вас утеплить мастерские и не загромождать отопительные приборы». В здании полумрак. 

— Для меня Скит стал не только вторым, но и, пожалуй, единственным домом, —  признается член союза художников СССР Николай Хомайко. — С недавнего времени я обыкновенный бомж. Из-за махинаций с недвижимостью нечистоплотных риелторов мы с супругой остались на улице и вынуждены ютиться в съемной квартире сына. Жена после такого стресса пережила два инсульта и с трудом передвигается. 

Так получилось, что судьбы Скита и художника действительно удивительным образом переплелись — и сегодня они друг другу необходимы как никогда. 

В 1967 году Хомайко комсомольской путевке приехал на строительство ГЭС. Работал художником, создал галерею портретов героев стройки. Был председателем художественного Совета Красноярского регионального отделения ВТОО «Союз художников России». Учился у Бориса Ряузова и Андрея Поздеева, участвовал в краевых и международных выставках в Японии, Германии, Франции и Китае. Его работы находятся в музеях России и многих частных коллекциях — но жителям края увидеть их очень сложно. Картины – около 300 полотен — ютятся в мастерской 5 на 6 метров. Пройти в нее невозможно, можно только протиснуться бочком. Сам художник вынужден писать полотна в коридоре, перед дверью. В мастерской для работы места нет.

Рождение чуда

— Проходите, — приглашает Николай Михайлович в свою мастерскую, — Я здесь с 4 утра, это самое время для работы. 

Протискиваемся в коморку. В глазах пестрит, пытаемся сфокусировать взгляд, через несколько минут возникает желание отойти подальше, чтобы рассмотреть картины, но этот невозможно. 

Частично включаем освещение: если врубить все лампы, может не выдержать проводка.  

Пейзажи, портреты, натюрморты, буйство красок и образов. Большинство мест на пейзажных работах очень узнаваемы. 

— Тува, Хакасия, Саяны, а вот это же скала «Монаха»! Обожаю эти места, никогда бы не смог переехать из Сибири. Здесь мое сердце. 

Хомайко принадлежит к поколению художников, которые пришли в искусство в середине 60-х годов, и чье творчество  складывалось под влиянием Василия Сурикова. Любимые жанры – пейзаж и натюрморт. 

Необычные свежие краски: розовая весна, сиреневые луга. Работы очень пластичны и реалистичны.  

Всего в Скиту работают 10 человек. Хомайко – старейший из них. 

По его словам, здесь невероятная аура, работается очень плодотворно и отпечаток на творчество накладывает необыкновенный. 

— Никогда не забуду, как в Туве пишу, рядом друг стоит, пишет, а медведь с горы бросает камни, мол, уйдите, моя территория. Я ему: «Мишка, брось дурачиться, щас уйдем». А он камней 5 бросил в нас, пока мы не дописали, — делится с нами художник, показывая Тувинские пейзажи.

Переводим взгляд на портреты. Вот сидит бабулька, простая, деревенская, руки сложила на коленях. 

— Она родила 7 детей и все они с 41-го по 45-ый погибли на фронте, — рассказывает Николай Михайлович. — Как можно было её не написать.  

«Она разделась, а я обомлел»

Особенно волнующие у художника обнаженные женщины: нежные, лиричные. 

— А это чей портрет? – показываем на рисунок обнаженной девушки, грациозно повернувшей голову и вскинувшей руки.

— Это Наташа. Мы познакомились на одной из выставок, я ее много писал. Подружились и до сих пор общаемся. Однажды у меня в гостях были японцы и один узрел этот рисунок. Кричит остальных, те подошли, долго рассматривали, восхищались. А через некоторое время прислали мне вызов в Японию, поработать. Но я отказался. 

— А как вы пишете обнаженных, прямо так и предлагаете?

— По-разному. Однажды зашла женщина незнакомая. Попросила ее нарисовать обнаженной. Разделась, а я обомлел, настолько красиво. Это очень тонкое искусство, я этому еще с 17-ти лет учился, когда мы писали обнаженных старушек.

Последняя крупная выставка Николая Хомайко состоялась в Красноярске 6 лет назад к 70-летию со дня рождения художника. В прошлом году власти предлагали провести выставку в Дивногорске, но он отказался.

  Последняя выставка, которая была здесь, прошла жесткую цензуру, у меня сняли несколько работ с обнаженными женщинами, — признается Николай Михайлович. — Такого ханжества и невежества я еще нигде не встречал. 

Зато он щедро дарит свои работы. С 2003 по 2008 годы  безвозмездно передал 50 картин учреждениям образования, здравоохранения Красноярского края, дивногорскому Совету ветеранов войны и труда, городскому обществу инвалидов. Несмотря на свою сложную ситуацию. Продать, по его словам, очень редко что-то удается, даже те, кто в состоянии купить, наровят получить бесплатно.

Напоследок художник признался, что готов подарить 100 своих работ тому, кто поможет решить его вопрос с жильем.  Ему и его семье просто необходимо место, где можно нормально жить и работать.

Сейчас здание Скита сейчас находится на балансе «Дивногорского городского музея». Художники свои мастерские в нем лишь арендуют. По мере сил и возможности музей поддерживает еле теплющуюся жизнь в помещении: вода, электричество и телефонная связь без выхода на междгород там худо-бедно работают. Но, как признаются в музее, здание однозначно требует капитального ремонта — от крыши и до фундамента. Деньги на это регулярно запрашиваются в администрации города, но пока судьба Скита отклика у чиновников не вызывает.

А художник Хомайко переживает, что скоро, возможно, у них не будет не только дома, но и мастерской. А это для него, пожалуй, самое страшнее. 

фото: Ирина Якунина

"