«Всегда стараемся включить что-нибудь 18+»: программный директор фестиваля мультфильмов о борьбе со стереотипами

С 25 марта по 3 апреля в Красноярске проводится Большой фестиваль мультфильмов. При поддержке фонда Прохорова, в Доме кино и кинотеатре «Мечта» идут показы лучшей анимации со всего мира. Программный директор БФМ Дина Годер рассказала «Проспекту Мира» об искусстве и конъюнктуре, о социальности и эскапизме, а также о том, от каких фильмов у 12-летнего зрителя может вырасти борода.

— Авторские мультфильмы почти не увидеть в кино и на телевидении, сложно найти даже в интернете.

— В этом и есть смысл фестивалей. Другого шанса понять, что с анимацией происходит, у людей нет. Авторская анимация только в таком роде и существует, поскольку нет проката. И не только в России — во всём мире так.

Спустя два-три года после выхода, иногда раньше, фестивальные хиты попадают в интернет. Если свежий мультик легально лежит в открытом доступе, фестивали его просто не возьмут. Зачем на них кому-то ходить, если всю программу можно будет посмотреть дома на компьютере?

Если фильм нелегально всплыл в сети, то авторам стараются идти навстречу. Костя Бронзит (режиссер оскаровского номинанта «Мы не можем жить без космоса») в прошлом году почти в истерике бился, потому что на одном из фестивалей своровали его мультфильм и выложили ВКонтакте. Автор договаривался с администрацией, чтобы та удаляла мультик, а это ведь практически невозможно сделать, потому что его постоянно репостят и копируют. Успокоился уже перед самим «Оскаром», когда стало понятно, что с номинации уже не снимут.

— Какова аудитория фестивалей, кто сейчас смотрит мультики?

— Я заметила, что за годы Большого фестиваля мультфильмов мы воспитали своих зрителей, некоторые приходят постоянно. Они были на фестивале еще с родителями, когда им было по 8-12 лет, а теперь приходят студентами. Или наоборот: они побывали у нас впервые лет в 20, а теперь это взрослые люди, и они приводят своих детей.

Некоторые недавние студенты приходят с мамами и папами, чтобы их «продвинуть». Родители же мало культуры видят, особенно в небольших городах, а мультфильмы — это всё сразу: и авторское кино, и изобразительное искусство, и часто связь с интернет-миром.

— Сохраняется ли еще стереотип, что мультики — это только для детей?

— Стереотипов насчет мультфильмов хватает. И номер один — это как раз то, что они исключительно детское развлечение. Поэтому мы всегда стараемся включить в программу что-нибудь с маркировкой «18+». Мультфильмы — это арт, иногда бескомпромиссный. Или что-то совершенно абстрактное, или что-то философское, или просто мрачное.

Второй большой стереотип — это родительский бзик насчет того, что наши мультики добрые, а западные — ненавистные. Там зло, а у нас добрые розовые зайчики скачут, сю-сю-сю и всё такое. Это, конечно, абсолютная фигня. Просто люди работают по законам драматургии: чтобы в конце всё стало хорошо, надо, чтобы в середине было плохо. А в советское время была система «борьба хорошего с лучшим»: был зайчик добрый, а стал еще добрее. Отсюда и стереотип.

Бывало, к нам после показа подходит мама за руку с 12-летним сыном и возмущается: «Что ж вы моему сыну такой жесткий мультфильм показали?» А у того чуть ли не борода растет, порнографию уже, наверное, смотрит.

— А есть ли давление на авторов со стороны государства, требований выпускать патриотические мультфильмы?

— Давление есть, но не совсем такое. Все продюсеры носом чуют госзаказ, какой он есть. И сами жмут на своих авторов, чтобы те предложили нечто патриотическое — считается, что шансов получить денег на такое кино больше. Или вот есть заказ на познавательное кино — и все как сумасшедшие начинают делать мультики про географию, про науку. Очень часто в итоге получается абсолютная халтура.

При том, что государство поддерживает очень много всего, в стране вообще нет системы контроля результата. Во всём мире если государство поддерживает какой-то проект, то его надо будет показать на госканале несколько раз. Чтобы люди видели, на что деньги давали. Потом его отправляют на фестивали, и оно должно иметь там успех.

А у нас тому же Косте Бронзиту три года денег не давали, а давали какой-то ерунде, которую мы никогда не увидим, потому что это настоящий трэш. Продюсеры же не дураки: они это кино сделали и быстро-быстро убрали подальше.

— У нас есть примеры суперуспешных сериальных проектов «Маша и медведь», «Смешарики». Можно ли говорить, что мультсериалы делать в России научились? И как обстоят дела с полнометражками?

— «Маша и медведь» и «Смешарики» — да. Но говорить об успехах сериальной индустрии в целом пока рано — снимается много ерунды, которая еще и выходит слишком нерегулярно, чтобы называться сериалами в западном понимании.

Из успешных полнометражек у нас пока две истории. Это «Снежная королева», у которой симпатичная 3D-картинка — осталось только придумать качественную историю. И «Мельница» с их «Богатырями», которая пошла по другому пути: «Ничего, что двухмерка, зато наше, русское». У нас ведь много кто смотрит кино просто из патриотических убеждений — хотя рядом показывают какую-нибудь прекрасную пиксаровскую «Головоломку».

Фото: Антон Петров.