«Я верю практически во всё»: красноярский охотник за привидениями о призраках за каждым углом

«Проспект Мира» поговорил с «охотником за привидениями» Сергеем Бурлаченко о том, много ли в крае призраков, о «плохих» квартирах и о том, напоминает ли их ловля кино.

Увлечение паранормальным зародилось еще в школе, в Назарове, классе в седьмом-восьмом. Кто в детстве не любил страшные истории? Мне тогда дали кличку «Фокс Малдер», которую для простоты сократили до «Фокса».

Возле нашей школы было кладбище, мы любили с ребятами там рассказывать страшилки. Стало интересно, откуда вообще эти истории появились? Я начал собирать тематические книги — это тогда был единственный источник информации. В них рассказывались классические истории про лох-несское чудовище в Шотландии, про призраков в Англии — у них там все путеводители про них.

Тогда мы с ребятами даже не знали, что своя легенда про привидение была не то что в нашем городе, а прямо в том дворе, в том доме, возле которого мы иногда собирались на лавочке. Она гласила, что в там в одной квартире когда-то поселилась семейная пара и увидела призрака. Жена после этого сказала, что больше туда ни ногой, и квартира осталась пустой.

Квартиру потом сдавали в аренду, но чаще всего она была нежилой. Меня и еще четверых детей, которые увлекались сверхъестественным, пустили туда на одну ночь. Мы пришли туда и думали сразу увидеть какую-то мистику: выключили везде свет, сидели в комнате, ожидая, что сейчас что-то будет стучать, скрипеть, раздастся чей-нибудь крик, стон.

Ничего не происходило. Мы, уже изрядно уставшие, начали сами пугать друг друга, по-всякому дурачиться. Ближе к трем часам, когда уже всё надоело, нам захотелось есть. Двое ребят пошли на кухню заваривать «Роллтон», а мы втроем остались в зале, разговаривали, смеялись. И в какой-то момент заметили, что парень, сидевший на кресле, вдруг резко умолк. Я посмотрел на него и боковым зрением увидел то, на что он смотрел: у окна в комнате стоял какой-то мальчик спиной к нам. Когда я обернулся к нему, там уже никого не было.

Я бы, может, и подумал, что всё это мне показалось, но то же самое увидела и сидящая рядом со мной девочка. А парень, который смотрел на мальчика в упор, после этого случая начал заикаться. Друзья, которые пришли из кухни, нам, конечно, не поверили.

Трое из компании после этого случая перестали увлекаться паранормальщиной, а остальным, и мне в том числе, хотелось узнать подробности — что же произошло в этой квартире? Но мы были школьниками, денег на аренду не было. Родители после заикания парня подняли скандал — «как нас вообще туда пустили». А потом мы все разъехались, поступили в университеты, так что к той истории я потом так и не вернулся.

Фото: Сергей Бурлаченко.

Я поступил в иркутский институт и вступил в организацию «Космопоиск», которая занимается изучением паранормальных явлений. Всё пошло-поехало: образовалась группа увлеченных людей, мы назвали себя «Полуночники». Мы разбились на категории, каждая собирала информацию про различные места и явления: кто-то занимался криптозоологией, другой — уфологией, третий — парапсихологией. У нас накопилась тьма-тьмущая легенд по Красноярскому краю.

Край на самом деле — вообще одно из крутейших мест в России в плане аномалий. Взять хотя бы Тунгусский метеорит и места вокруг падения. Но лидирует по количеству всевозможных историй Бирилюсский район: тут не просто дома с привидениями — тут целые школы с привидениями, всякие разные сакральные места.

Мы пытались, например, найти «Чертову поляну» в Красноярском крае. Это место где-то в тайге: на нём, по легенде, выжжена трава, а животные, которые на нее ступают, сразу умирают — даже птицы, которые пролетают сверху. Проблема в том, что местоположения поляны никто не знает: кто-то говорит, что рядом с Тувой, кто-то — что в Эвенкии.

В экспедициях мы общались с местными жителями, с рыбаками, с охотниками, собирали страшные истории. Но местным говорим, что просто коллекционируем фольклор, иначе люди нас специально начинают пугать. В Бирилюсском районе первое, что люди нам рассказывали, — не про то, как тут Колчак, например, проходил, а про дома, где были какие-то насильственные смерти и затем там видели какие-то аномалии.

***

Еще «Полуночники» давали объявления. Люди звонили, приглашали в свои квартиры, где будто бы что-то происходило. Большинство квартир, конечно, оказывались самыми обычными: просто старая канализация шумела или чердаки. А в некоторых местах сразу шерсть дыбом вставала — еще ничего не увидел, а было жутко.

Специальных приборов типа «счетчиков Гейгера», которые в фильмах показывают, у нас не было. Всё это дорогостоящее, да и занимались мы этим не с научной точки зрения, а как активисты, которым просто интересно. Мы бурились в архивы, библиотеки, чтобы понять, где, что, как появилось, и подтвердить, что что-то было. И потом как-то помочь людям.

Священников, как в каком-нибудь «Экзорцисте», мы не приглашали, но сотрудничали со всевозможными колдунами и гадалками. У нас до сих пор есть знакомая, которая снимает порчу, периодически звонит, говорит: «Ребята, тут у человека квартира «плохая» — узнайте, что в ней есть».

В одной из «плохих» квартир в Иркутске жил даже я сам. Как-то я проснулся посреди ночи. Мне объяснили потом, в это время прошло землетрясение. Были сильные удары, но я проснулся не от землетрясения — меня кто-то разбудил, сквозь него даже виднелась оранжевая кнопка выключателя. Я спал на втором ярусе кровати и оттуда видел нос и, как я это до сих пор называю, улыбающиеся глаза человека. Он смотрел на меня, был в военной форме.

Я зажег свет, еще минут пять сидел в шоке. Мне позже объяснили его появление двумя возможными вариантами. Первое — мы жили на исторической улице, под ней было огромное братское захоронение. А второе — в этой комнате когда-то умер отец хозяйки квартиры.

***

Сейчас «Полуночников» осталось человек девять, хотя раньше было под тридцать. Люди взрослеют, погружаются в бытовые проблемы: семья, дети — какие-то авантюрные вещи отходят на второй план.

Сам я восемь лет проработал в погонах. Недавно ушел, потому что понял, что хочу ездить по миру, путешествовать, узнавать что-то новое. Подумал, что если не уйду сейчас, не продолжу романтический образ жизни, то, когда выйду на пенсию, сил заниматься этим у меня уже не будет. Пока я молодой, я должен был выйти из кабинета, чтобы потом в 50 лет не сидеть в кресле и не сожалеть.

Сейчас я работаю фотографом, переводчиком. Со знакомыми пытаемся сделать одну экскурсию по мистическим местам Красноярска. Если всё получится, то скоро, возможно, выйдет путеводитель по аномальным местам Красноярского края на основе информации, которую мы собрали с «Полуночниками».

Вещественных доказательств появлений призраков у нас нет. Мы всегда надеемся, что найдем какую-нибудь фотку или на видео его снимем, но до сих пор такого не было. Пока у нас самое вещественное доказательство — это люди, с которыми мы работали и которым помогли.

Со скепсисом я сталкиваюсь постоянно, конечно. Поэтому о своем увлечении рассказываю только людям, которым эта тема интересна — с другими ее не поднимаю. Сам я такой человек, что верю практически во всё — и в НЛО, и в призраков. Инопланетян я, правда, не видел. Как-то в школьном возрасте что-то увидал в небе, но мне сказали, что это был метеорологический зонд. Так что я подуспокоился.

Но вообще, если у меня дома загорятся, например, занавески беспричинно, я позвоню пожарным в первую очередь. Или если ночью что-то будет стучать в окно, то звонить буду в службу спасения, в полицию. Я не подумаю, что это полтергейст.