Аксиома агрессии и обиженные: что не так с «новой этикой». Мнение Александра Силаева

Частный инвестор, трейдер и писатель («Деньги без дураков», «Философия без дураков», «Этика без дураков») Александр Силаев когда-то работал журналистом, писал художественную прозу и преподавал в университете. Семь лет назад он ушел на биржу, и последние годы трейдинг стал основным источником его дохода. О чем будет колонка Силаева — автору виднее, с учетом его круга интересов, она может оказаться о чем угодно.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.

Мне кажется, современная культура споткнулась на важном и сложном месте — на определении того, что такое агрессия. Думаете, там все просто? Нет. Я же говорю — целая культура споткнулась…

Прежде всего, соглашусь с текущей культурой, даже два раза. Во-первых, замечу банальное, что агрессия — это плохо. Во-вторых, мы замучаемся определять ее содержательно.

В одних социальных группах, положим, нормальны обращения к незнакомцам на «ты», лобовые предложения секса, мат в диалоге, в других это признак агрессии. Вопрос — какие группы правы? Определяя по содержанию, мы упремся в необходимость какого-то дурацкого универсального разговорника, однозначно трактующего все слова и жизненные ситуации… Даже по постановке задачи видна ее бредовость. Тем более этим мы игнорировали бы право людей на разнообразие их культур и субкультур.

Современная цивилизация эту задачу решила, но, на мой вкус, плоховато.

Они определили агрессию через эмоцию страдающей стороны.

Эти полшага верные. Можно ли хлопать Мишу или Машу по попе? А это как Миша (Маша) сочтет возможным. Содержательно это действие непонятно — может быть, в некой субкультуре это жест крайней уважухи и респекта. Здравое зерно тут, что сообщение надо всегда отправлять на языке получателя, иначе это наглость и моветон (чего не понимают гопники и другие носители естественной морали). Перед тем как сказать человеку некие слова — как минимум, озаботиться его возможной реакцией. Именно его, а не своей, когда эти слова слышишь ты.

То есть агрессию можно определить как совершение Иксом в отношении Игрека некоего действия, которое Игрек трактует как нежелательное. И дал это понять. И это действие актору легко прекратить без особых усилий и мучений со своей стороны (поэтому кашель за стеной — не агрессия, а громкая музыка — да). Это нормальные границы чужой свободы, до пределов которой простирается твоя собственная. Согласно этому, например, ты мог бы устроить в своей квартире богохульную оргию, но лишь до тех пор, пока ее звуки, запахи и видеоряд не мешают соседям.

А вот следующие полшага нынешняя мораль сделала не туда.

Абсолютизировали страдание страдающей стороны, не учтя обстоятельства.

В итоге получилось так: сосед подглядывал за тобой в замочную скважину и увидел что-то, его оскорбившее. Теперь ты должен немедленно это прекратить и еще выплатить ему компенсацию. Ведь его душевная рана ноет.

Что такое «культура ненависти», которую так изживают на территории, например, фейсбука? Это какой-то упырь просверлил дырку на вашу кухню, всунул туда ухо, ему не понравились разговоры. И он вызвал полицию, чтобы она разобралась с вашей кухней. Я не спорю, что его действительно ранили эти разговоры, — но кто просил упыря подслушивать?

Продолжая аналогию с громкой музыкой, одно дело — соседи. Вы не можете легко убраться из своего дома и поэтому просите их прекратить. Но другое дело самому прийти в парк, услышать там музыку, найти ее громкой и потребовать, чтобы концерт отменили. Ну вы же страдаете. По уму, в такой ситуации просто считаются издержки сторон. Что проще — одной стороне покинуть парк или другой свернуть концерт? То и должно произойти.

Чтобы не тыкать пальцем в сторону феминисток, негров, трансгендеров и т.д., покажу на своей шкуре. Какие разговоры на общие темы могли бы меня ранить? Вот я по характеристикам: мужчина, русский, интеллигент, писатель, трейдер и т.д. Таким образом, меня бы, наверное, ранили тезисы «все русские — свиньи» или «все мужики — козлы». Продолжая ряд, «все интеллигенты — лохи», «трейдеры — паразиты», «писатели — бездельники» и т.д. Это явно культура ненависти в отношении меня, не так ли? Так вот, я вовсе не против, чтобы все это обсуждалось на чьей-то кухне, в чьем-то блоге и даже на каком-то митинге.

Важно лишь, чтобы это не заносили на мою территорию. Поэтому, например, есть культура бана. Достаточно пару раз ляпнуть в моем блоге что-то, что я заведомо не хотел бы слышать (и человек, вероятно, имел об этом представление), чтобы я убанил на вечные веки ментального насильника. Причем неважно даже, что именно он нес. Важно, что я этого не хочу, но ему на это плевать.

Но мне в ум не придет обходить дозором все интернеты на предмет поискать обидного. Единственное исключение — если на чужой территории обсуждали бы вторжение на мою. Например, как сломать мне руку. Тогда можно в полицию. Но чисто формально видно, что планирование членовредительства — это уже часть вторжения. А вот если просто где-то соберутся люди и начнут вслух желать, чтобы я сдох, но при этом не писать мне об этом письма — что ж, это их священное право. Может, они так снимают стресс.

Иными словами, вопрос об агрессии упирается в вопрос о собственности.

Вопросы собственности — это и есть вопросы границ. Можно чертить их по-разному (например, если шумные дети топочут над головой — оно уже агрессия или как?), но общий принцип понятен.

Агрессия — это пересечение границ, оскорбляющее чьи-либо чувства, а не само по себе оскорбление чувств.

Но тучи упырей сейчас только тем и заняты, что тычут оскорбленным носом в чужую жизнь. И у нас (но у нас не привыкать), и, что самое обидное, в землях некогда обетованных, западных.