Сегодня день памяти жертв политических репрессий, в связи с этим мы решили вспомнить о местах в Красноярске, напрямую связанных с этими мрачными событиями прошлого века. За помощь в создании материала благодарим общество «Мемориал» и лично Алексея Бабия.
В то время сегодняшняя улица Республики была самой окраиной города, поэтому неудивительно, что главную городскую тюрьму решили разместить именно здесь. Дошедшее до наших дней каменное здание было построено еще в 1863 году. К временам советской власти в ней успело посидеть немало знаменитостей, таких как писатели Николай Чернышевский и Владимир Короленко, или будущий вождь революции Владимир Ленин.
В 30-е годы число постояльцев первой красноярской тюрьмы резко увеличилось. Число заключенных выросло настолько, что одного помещения уже не хватало, и пришлось спешно организовать несколько пересыльных пунктов на правом берегу Енисея. Всего за годы репрессий через Красноярск прошло более полумиллиона заключенных. Очевидцы вспоминают, что очередь на передачу в будущее СИЗО №1 начиналась с улицы Мира и занимать её приходилось с ночи.
Кроме обычных тюремных, выполняло здание на Республики и иные функции. Здесь располагалось Особое техническое бюро №1 (ОТБ-1), или на языке заключенных — шарашка, научно-исследовательский институт, в котором трудились отбывавшие тюремный срок ученые. Они занимались вопросами получения химически чистой сурьмы, участвовали в «урановом проекте».
До революции этот дом принадлежал купцам Савельевым, но с 1920 года дом был отдан ЧК, и с тех пор его история неразрывно связана с силовыми ведомствами. В нём последовательно размещались ОГПУ, НКВД, МГБ, КГБ. Сегодня здесь находится УФСБ России по Красноярскому краю.
В 1937 году здание пришлось расширить, так как разросшийся штат не помещался в три этажа: пришлось достроить еще один. Кроме того, были переоборудованы подвалы дома, где разместились камеры, в одной из которых, кстати, содержался бывший владелец особняка купец Савельев. Здесь же проходили расстрелы. О первых расстрелах 20-х годов зампред Сибирского революционного комитета Соколов вспоминает следующее:
«Кровь так и стоит огромными черными лужами, в землю не впитывается, только стены брызгают известью. Подлый запах... гора грязи и слизи, внизу какие-то испражнения. Трупы вывозят ночью пьяные мадьяры. Были случаи избиения перед смертью в подвале, наблюдаемые из окон сотрудниками чека».
Куда девались трупы, доподлинно неизвестно, есть данные, что их зарывали в братских могилах на Троицком кладбище. Однако во время Большого террора расстрелянных стало больше, и тела пришлось зарывать в специальных траншеях за городом.
Здесь в начале века располагался первый на территории Красноярска концентрационный лагерь. Изначально здесь содержались плененные на фронтах Первой мировой австрийцы, и условия содержания были довольно мягкие. На работы отправляли только желающих, позволяли свободно гулять по территории и весьма сносно кормили.
Но уже в 1926 году работа стала обязательной, а в 1920-х в лагерь вместо австрийцев въехали те, кого новая власть считала контрреволюционерами. Кроме того, здесь содержались пленные колчаковцы, кого-то из них расстреляли, кого-то посадили, но даже выпущенных на свободу держали на учете и равномерно «выводили в расход».
То, что в Красноярске проводились массовые расстрелы, факт достоверный, а вот где хоронили расстрелянных, доподлинно неизвестно до сих пор. Наибольшее количество свидетельств о местах предполагаемых братских могил относятся к территории Красноярского алюминиевого завода. Так, например, по свидетельству диспетчера Лидии Вороновой, в октябре 59-го года в 100 метрах от места, где сегодня расположена столовая КрАЗа, бульдозер наткнулся на присыпанные 20-30 сантиметровым слоем земли человеческие останки. Очевидцы насчитали около 38 скелетов, мужских и женских.
Как уже было сказано, в 30-е годы одной красноярской тюрьмы для размещения увеличившегося потока заключенных оказалось мало, и в городе начали возникать пересыльные лагеря. Один из них находился на станции «Енисей» — впрочем, тут неподалеку и сейчас расположены пенитенциарные учреждения: ИТК №6 и №22. В то время здесь содержались те, кого надо было в ближайшее время переправить на север или юг края в лагеря Норильска и Хакасии.
О порядках, царивших в таких лагерях, вспоминает арестант Вальтер Руге.
«Цивилизованному человеку трудно понять, что такое пересылка. Это огромный кипящий котел, где море людей движется из одного конца в другой. Люди торгуют, воруют, дерутся, пьют спиртное, играют в самодельные карты, за что попадают в карцер или БУР (барак усиленного режима). Мы, политические, именовались здесь просто фраерами, сидели на своих узелках с вещами, дрожали, боялись, озирались вокруг.
У меня в течение первых трех часов свора урок (уголовников) украла буквально всё: сменные ботинки, вещевой мешок с бельём, скромную медицинскую литературу «на курево», весь запас сухарей, небольшую подушку, которую мне в Омске медперсонал подарил на прощание. Крупномасштабный грабеж одежды проводился в бане.
Всю одежду в бане надо было сдать «в прожарку», а когда ты выходил из парилки, то оказывалось, что твоя одежда «пропала». Ты оставался голым. Взамен давали какое-то тряпье (третьего срока), и ты отныне считался «промотчиком» госимущества. Я остался в какой-то фуфайке на голом теле, в ватных брюках и каких-то ботинках, которые подбросила мне шпана взамен моих».
Ни для кого не секрет, что в 30-х годах в СССР многие промышленные объекты строились руками заключенных. Не исключением были и заводы Красноярска. В первую очередь к ним относятся уже несуществующий ЦБК и вполне себе здравствующий «Красцветмет».
Последний тогда назывался аффинажным заводом. Он строился для переработки металлов платиновой группы, получаемых на Норильском комбинате, который в то время тоже был одним из подразделений ГУЛага. Жили рабочие в бараках, которые снесли только в 2000-х годах, но один из них оставался на Щорса вплоть до 10-х годов. Ныне на его месте стоит многоэтажка.