«Точечные репрессии или широким фронтом»: закон о просветительской деятельности вступил в силу. Что о нем думают красноярские популяризаторы науки

1 июня вступил в силу поправки в Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации», которые «призваны оградить граждан от антироссийской пропаганды» и вводят понятие «просветительской деятельности». В СМИ его уже прозвали законом о контрпросвещении. Документ запрещает заниматься просветительством НКО-иноагентам (под это описание подходит, например, центр опросов «Левада-центр»), а остальные лекторы должны будут заключать договоры с государственными учреждениями (школами, вузами и другими). Ученые и популяризаторы науки по всей стране выступили против, опасаясь цензурирования и бюрократизации, а также сокращения количества образовательных проектов. Мы спросили у красноярских просветителей, как это отразится на их работе.

Популяризатор науки и сотрудник Красноярского научного центра СО РАН Егор Задереев рассказал, что теперь для проведения просветительского мероприятия в школе он и другие лекторы должны будут заключить с ней договоры. Это следует из проекта постановления «Об утверждении Положения об осуществлении просветительской деятельности», который регламентирует выполнение федерального закона и так активно критикуется в российском обществе.

«При этом у лектора должен быть двухлетний стаж популяризации и просвещения, — пояснил Задереев. — Я не должен быть в списке иностранных агентов, не должен сотрудничать с кем-то еще. То есть куча ограничений».

Он отметил, что вместе с коллегами проводит множество мероприятий на разных площадках, в том числе в школах, университетах и музеях, которые подпадают под действие закона. Наверное, самые известные просветительские акции — «Научные бои» и «Открытая лабораторная», которыми интересуются многие школьники и взрослые. И если до 1 июня лекторы договаривались и согласовывали программу с руководством школ и других учреждений, то теперь они будут обязаны «на любой чих» заключать договоры и подтверждать квалификацию, беспокоится Задереев.

«Причем непонятно, кто подтверждает два года просветительской деятельности. Лектор должен собрать справки, что он где-то читал лекции? Получается, что большинство площадок станут недоступными. Скажем, в Yushin Brothers я проведу мероприятия, а, например, в школу я со своими учеными не пойду. Потому что ни школа не захочет заключать договоры, ни мои ученые не захотят подписывать. Уж тем более мы не сможем привезти какого-нибудь лектора… Люди уже комментировали, что сейчас невозможно будет нобелевского лауреата привезти с лекцией: а где он возьмет справку, что два года занимался просвещением, например, в Англии? В общем, это безумное желание контролировать все».

Задереев предположил, что после вступления закона в силу, вероятно, часть площадок, на которых раньше проводились просветительские акции, просто «отвалятся».

«Когда проводили “Открытую лабораторную” в школе №144 в Солнечном, дети с радостью ждали наших ученых, они приходили, чтобы проверить свою научную грамотность. Теперь ни нам это будет не нужно, ни школе. А на площадках, где этот закон не работает, в кофейнях, барах, где-то еще, мы будем делать свои мероприятия. И кому от этого стало лучше или хуже? Наверно, всем стало хуже».

Сейчас Егор Задереев и другие его коллеги ждут, когда власти доработают проект постановления, регламентирующий закон о просветительской деятельности.

«Сейчас в законе что-то сформулировано, но принципов применения не описано, поэтому сейчас его невозможно ни исполнять, ни контролировать, пока не будет [окончательного] постановления правительства. Скорее всего, ничего хорошего не будет».

Руководитель Красноярской общественной организации поддержки и развития образовательных технологий и межкультурных коммуникаций «Интерра» Елена Бобровская уточнила, что тоже ждет доработанное постановление о просветительской деятельности.

«На сайте правительства опубликовали проект [постановления] о том, как это все будет регулироваться, и он пока в таком безобразном виде, что вызывает очень много разных недопониманий и разночтений, — рассказала она. — Сам закон составлен таким образом, что он только задает максимально широкую трактовку просветительской деятельности, дублирует некоторые запреты, и без того содержащиеся в конституции, ничего не регулирует напрямую и все полномочия передает правительству, а правительство представило только один вариант проекта, который пока абсолютно нерабочий и собрал огромное количество критики на сайте и общественных слушаниях. Его отправили на доработку. Ждем 1 июня. Запретить все и вся тоже невозможно, потому что экономические последствия будут громадны. В России сейчас хорошо развивается образовательный рынок: в онлайне, есть различные курсы, мастер-классы, тренинги. Часть продуктов, конечно, шарлатанские, но есть и большое количество качественных. Получается, это будет большой откат назад».

Учреждениям, которые попадают под закон, будет сложнее проводить партнерские проекты с некоммерческими организациями — такими как «Интерра», пояснила Елена Бобровская. Причину она назвала ту же, что и Егор Задереев — бюрократизация процесса.

«Нас и раньше спрашивали: а не иностранные агенты ли мы случайно, а дальше вообще будут считать, что лишний раз лучше с нами не сотрудничать. Нас будут больше сторониться, опасаясь, что раз мы сотрудничаем с зарубежьем, для наших партнеров это может быть чревато последствиями или, как минимум, неудобствами. У многих закон вызывал панику — очень много всяких размышлений, как внутри, например, нашей организации, так и в других профессиональных сообществах, которые занимаются неформальным образованием. Сразу возникают вопросы: а что мы сможем или не сможем делать, а как это на нас отразится? Есть у многих опасения, что придется что-то согласовывать или придется вообще отказываться от проектов из-за того, что не захочется просто проходить какие-то бюрократические процедуры. Но пока мы не можем этого утверждать, потому что окончательного постановления нет».

Бобровская отметила, что закон был принят в первую очередь для того, чтобы просветители не трогали темы, касающиеся традиционных ценностей и интерпретации истории страны. К слову, 25 мая Госдума приняла в первом чтении законопроект о запрете публично отрицать «решающую роль советского народа в разгроме нацистской Германии и гуманитарную миссию СССР при освобождении стран Европы». Кроме того, в законе говорится о том, что просветительскую деятельность запретят использовать для разжигания социальной, расовой, национальной или религиозной розни. Зачем нужен этот пункт, который уже есть в Конституции — непонятно, отметила Елена Бобровская.

«Как и в случае с иноагентами закон будет иметь два сценария развития: либо точечные репрессии против неугодных организаций (по какому принципу они неугодные — всегда вопрос), либо какая-то выборка широким фронтом. И, судя по последним событиям, кто уже только не оказывается иноагентом».

Заместитель директора по развитию музейного центра «Площадь Мира» Ульяна Белецкая тоже отметила, что закон пока дорабатывают, и предположила, что его действие, вероятно, можно будет прочувствовать ближе к осени: «Пока ни мы, ни мои коллеги из других музеев и организаций не столкнулись с последствиями его принятия, возможно, когда появится больше информации, можно [будет] прокомментировать как-то конкретнее. Мы работаем в обычном режиме».