Пожалуй, нет сейчас более одиозного персонажа в Фейсбуке, чем урбанист и проектировщик Степан Амелькин. Его обвиняют практически во всех проблемах в городе, будь то раскопанные улицы в центре, П-образные переходы или повсеместные заборчики вдоль тротуаров. «Проспект Мира» рассказывает, кто это такой и почему к нему столько вопросов.
В ноябре прошлого года красноярский Фейсбук задался вопросом, насколько эффективны П-образные переходы. В комментарии нагрянул член рабочей группы по оптимизации дорожного движения Степан Амелькин — правда, вместо конструктивного ответа он перешел к оскорблениям пользователей, намекая на ошибки в ДНК у противников П-переходов.
Амелькин оказался также ярым защитником повсеместных пешеходных ограждений вдоль тротуаров, которые некоторые красноярцы прозвали могильными оградками. По мнению урбаниста, ограждения помогают спасать нерадивых пешеходов от аварий. На защиту оградок Амелькин встал, привычно не стесняясь в выражениях.
Слово за слово, и в итоге Фейсбук вытащил на свет грязное белье Амелькина. Выяснилось, что промышленный дизайнер и урбанист, раздающий налево и направо советы о том, как обустроить Красноярск, кажется, не только не оканчивал профильные вузы, но, похоже, вообще не имеет высшего образования.
Позже выяснилось, что Степан — злостный неплательщик и на нём висит 474 тысячи рублей невыплаченных алиментов бывшей супруге и более 20 штрафов ГИББД. Ирония в том, что Амелькин при этом является членом рабочей группы по оптимизации дорожного движения Красноярска. Сейчас за оптимизатором числится штрафов ГИБДД на сумму почти 14 тысяч рублей — и их число только растет.
Сам Амелькин заявил, что автомобиль, на который приходят штрафы, якобы продан, поэтому оплачивать он ничего не собирается — и вообще он уже два года ездит с водителем. Хотя его оппоненты утверждают, что неоднократно видели его за рулем — и чуть ли не на проданном автомобиле.
С 2000 по 2009 годы Амелькин, судя по странице «ВКонтакте», работал на разных должностях в местных коммуникационных компаниях. В 2012-м он стал соучредителем фирмы «Руспортмоторс», которая, по данным ЕГРЮЛ, занималась «производством автомобилей специального назначения». Директором «Руспортмоторса» была Татьяна Драко, которую в соцсетях называют девушкой Степана.
Судя по всему, компания изготавливала автомобили-багги «Бугстер»: в сентябре 2013-го в интервью «Авторитетному радио» Амелькина представили руководителем этого проекта. В программе «Детали» красноярским багги сулили большое будущее, однако уже в октябре того же года «Руспортмоторс» была ликвидирована.
фото: Степан Бугстер
В той же беседе на «Авторитетном» Амелькина, судя по всему, впервые в СМИ назвали промышленным дизайнером — именно так сам Степан зовет себя и сейчас. «Моя деятельность – межкомпетенционная, — объясняет смысл профессии Степан. — Когда нужно изобрести новый телефон или автомобиль, собираются финансисты, ученые, юристы, инженеры. Их объединяет дизайн».
Специального образования для межкомпетенционной деятельности Амелькин не получал. «Высшего учебного заведения, где занимаются промышленным дизайном, в России нет», — считает он (впрочем, кафедра промышленного дизайна, например, московской академии Строганова, говорит об обратном).
Из открытых источников неясно, где и когда Степан увлекся дизайном и занимался ли им в каких-то частных компаниях. В Фейсбуке указано, что он работал в муниципальном институте «Красноярскгорпроект» («Горпроект»). Один из бывших работников этой организации сказал «ПМ», что Амелькин «сел на муниципальные площади» ориентировочно весной 2014 года. В «Горпроект» Амелькина якобы привел тогдашний директор предприятия Сергей Лопатин, с которым те познакомились «на просторах интернета». Самого Лопатина на должность вроде как «поставил» бывший главный архитектор Красноярска Андрей Макаров по рекомендации своего заместителя Константина Сечина. Сечин в свое время был начальником строительного участка в компании «Вертикаль», которая принадлежала Лопатину.
Первое, за что взялся Степан в «Горпроекте», была разработка логотипа самого института, говорит бывший сотрудник предприятия: «У нас тогда был старый «рукописный» логотип, и Степан сказал Лопатину: «Сергей, так дальше жить нельзя — нужно менять лицо».
Бывший архитектор «Горпроекта» сказал, что Степан логотип рисовал сам, и «это была нормальная, полноценная работа». Его коллега, впрочем, утверждает, что Амелькин лишь «оказывал инициативную поддержку», а фактически всю работу за него сделали «девочки, которые работали в «Горпроекте».
Так как официально на муниципальном предприятии Амелькин не работал, то и регулярную зарплату не получал — с ним оформлялись договоры трудового подряда. При этом контракты на разработку логотипа, а также фирменного стиля и дизайна остановки «Горпроект» заключил с турфирмой «Гуарана», которая принадлежит уже упоминавшейся подруге Степана Татьяне Драко. За дизайнерские работы туристической фирме в мае и июне 2014-го заплатили 247,3 тысячи рублей (данные из отчета об аудиторской проверке «Горпроекта» за 2014 год; документ есть в распоряжении редакции).
«Горпроект» сотрудничал с «Гуараной» и дальше. В 2014 году мэрия поручила предприятию разработать эскизные предложения по благоустройству более десятка скверов в Красноярске Степан Амелькин, по воспоминаниям бывшего сотрудника института, к этому проекту не привлекался — эскизы делали штатные архитекторы института.
В июне, июле и августе 2014-го «Горпроект» заключил три контракта с «Гуараной» на разработку дизайна 10 скверов. Об этом также говорится в отчете об аудиторской проверке предприятия (возможно, чтобы избежать вопросов, почему турфирма занимается проектным дизайном, 1 сентября 14-го компания, согласно выписке из ЕГРЮЛ, изменила основной вид деятельности с туристической на строительную).
Стоимость каждого контракта составила 90 тысяч рублей, общая сумма — 270 тысяч. При этом, как сказано в отчете аудиторов, документы, подтверждающие, что «Гуарана» действительно выполнила дизайн скверов, предоставлены не были — «что ставит под сомнение фактическое производство данных работ».
Похожая ситуация произошла с компанией «Крепость-отель», которая заказала «Гуаране» «конструкторские работы на полмиллиона рублей». Амелькин по договору тогда выступал исполнителем, вел все переговоры и получил авансом 250 тысяч рублей, но работу не сделал, рассказал топ-менеджер «Крепости».
«Да, не выполнил. Такое бывает», — коротко подтвердил случай сам Степан. Еще в 2015 году суд обязал «Гуарану» вернуть эти деньги, однако долг за компанией числится до сих пор.