На Avito появилось объявление о посуточной сдаче резиденции бизнесмена и политика Анатолия Быкова в Назарово — легендарный в свое время коттедж находится на берегу Чулыма и сдается за 10 тысяч рублей в сутки.
«Коттедж в сосновом лесу, здесь вас никто не побеспокоит. На берегу Чулыма. Сдается для корпоративов и свадеб, дней рождения. Очень красивая территория с фотолокациями. По территории течет горная речка. Есть беседка с мангальной зоной. Баня на дровах, выход к речке Чулым. Большая парковка. Территория под круглосуточной охраной», — пишет автор объявления.
Стоимость аренды на сутки составляет 10 тысяч рублей, на все выходные — 15 тысяч. Отдельно предлагают снять беседку за пятьсот рублей в час или баню за тысячу в час.
По данным кадастрового реестра, коттедж Быкова был продан еще в 2007 году, бизнесмену он не принадлежит.
В девяностые «дворец» Быкова в Назарово был знаменит на всю Россию. Ходили байки об огромном бассейне, отдельной вертолетной площадке и вольере с павлинами. Правда, в 1999 году журналистка «Коммерсанта» Татьяна Голубович развеяла некоторые мифы.
«Можно отметить, что некоторые милицейские сведения оказались преувеличенными. Например, бассейн имеет в длину не больше пяти метров, а площадкой для вертолетов служит поляна за забором. Вольер для павлинов представляет собой небольшой, но ухоженный курятник (павлины там есть). По поводу самого коттеджа заместитель мэра Назарова Анатолий Литвяк заявил, что, по справке БТИ, этот дом оценивается всего в 500 тысяч рублей», — писала Голубович.
В 2003 году во время расследования убийства бизнесмена Олега Губина, в котором Быков был главным обвиняемым, свидетели рассказывали, что в коттедже якобы проходили сходки криминальных авторитетов. По словам свидетеля Дмитрия Гаврика, в доме Быкова якобы находилось много оружия, а на совещания к нему ездили руководители окрестных совхозов.
О резиденции Анатолия Быкова в Назарово писал публицист и политик Эдуард Лимонов в своем расследовании «Охота на Быкова». Вот фрагмент из книги:
Снег змеями поземки энергично извивается по мерзлой земле перед колесами. Пятиэтажные дома казарменного типа меж голых берез — вот город Назарово в ноябре. Выезжаем в холодной «Волге» по безрадостному пейзажу из города и долго едем между заводскими строениями, выглядящими совсем неживыми. Темные цеха с выбитыми стеклами, не дымящие трубы. У завода «Сельмаш», где некогда подрабатывал Быков, несколько более веселый вид. Водитель «Волги» сообщает, что завод заработал, ему далеко до недостижимой уже доперестроечной мощи, но ремонтируют комбайны, сеялки и прочий вспарывающий поле инвентарь. О брошенных с перебитыми хребтами и лапами заводах можно было бы и не упоминать, мало, что ли, я увидел их по России и СНГ; но мы едем во дворец Быкова, в известный всей стране коттедж над рекой Чулым, и становится все более непонятным, почему Анатолий Быков выбрал для своей резиденции эту мерзлую территорию в опасной близости от заводов. Проехав вдоль забора ГРЭС — мощные краны, хватая целые железнодорожные вагоны, подымают их в воздух и, опоражнивая, переворачивают, — проехав мимо хеопсовой усеченной пирамиды угля, мы сворачиваем в чахлый лес вдоль почему-то незамерзшего водохранилища. Я спрашиваю у шофера о купании. Он отвечает: после купания в этом водоемчике выйдешь оттуда без кожи. Оказывается, ГРЭС сливает туда свою техническую воду, используемую в производстве электроэнергии.
«Странный человек Быков, — думаю я, — почему надо было располагать свой коттедж, дачу, дворец, назовите ее как угодно, у паршивых гидролизных вод, где, наверное, плавают утки без оперения и рыбы в язвах — если вообще кто-либо плавает. Зачем? Из любви к родной некрасивой шахтерской земле? Из чувства тщеславия, чтобы пацаны, соученики и друзья детства и юности, постоянно созерцая его резиденцию, могли видеть воочию расстояние, разделяющее их и его? За пять лет, что стоит дворец, сам Быков побывал здесь раза четыре. Может быть, ему разонравилось ездить на отдых по выжженной земле?»
<...>
Коттедж окружен забором, охраняется собаками. Быков владелец, не Быков, но без собак дом точно бы разграбили. Когда мы подъехали к воротам, нас встретил один-единственный сторож — парнишка в потрепанном камуфляжном ватнике и штанах, заправленных в кроссовки. Больше никаких сторожей не обнаружилось.
В цокольном этаже дворца пусто, лестница ведет вверх на жилые этажи. Слева комната, где помещается котельная и какие-то службы по содержанию дома. Рядом — тренажерный зал, металлические уютные снаряды. Яркие, удобные, они, возможно, компенсировали Быкову ржавое железо и рваные мешки его спортивного детства и юности. В цокольном этаже мы сняли обувь, получили тапочки, как в музее.
Вот столовая со столом и двенадцатью стульями. Имеет нежилой вид, стулья ножками вверх покоятся на столе. Пищей не пахнет, и скорее всего никогда ее здесь не принимали. Возможно, Быков собирался жить здесь в глубокой старости.
В гостиной два кожаных дивана, четыре кресла, чуть в стороне стол с пятью стульями, круглый. У самого входа неуютно как-то — высокий, в рост человека, нелепый камин. На камине антикварные пистолеты, бронзовый зубр и всадник, тоже темной бронзы. Как налоговый инспектор, я записал в тетрадь: узкие напольные часы, ковер, большой телевизор, один цветок напольный, четыре картины, зеркало высотой в 2,5 метра, стены бежевые.
На лестничной площадке второго этажа — рыцарь. Меч, латы, какая-то стыдливая красная кольчужка прикрывает чресла. Парнишка в потрепанном камуфляже объяснил, что рыцарь вызвал столпотворение и дичайший восторг среди ачинских ментов, они скребли латы, которые изготовлены из желтого металла, очевидно надеясь, что латы окажутся золотыми. Рядом с рыцарем два серых мягких дивана, такое же кресло (обивка в белых цветах на сером фоне) и журнальный столик.