Найти живым или мертвым: рассказываем, как устроен «Поиск пропавших детей» в Красноярске и почему люди идут в волонтеры

Ежемесячно волонтеры «Поиска пропавших детей» получают около 60 заявок. Люди, чьи родственники не выходят на связь, обращаются за помощью к волонтерам отряда, когда надеяться на свои силы уже не приходится. После того, как заявка поступает в чат организации, волонтеры зовут на поиски неравнодушных красноярцев. К одному из таких поисков присоединился «Проспект Мира». О том, как волонтеры пытались обнаружить тело пропавшего 17-летнего подростка, и с чем им пришлось столкнуться — читайте в материале.

Полдень. На острове Татышев вальяжно прогуливаются пенсионеры, носятся дети, мимо проезжают велосипедисты — а у администрации «Татышев-парка» собираются мужчины и женщины в тяжелых берцах, камуфляже и разноцветных шапках.

У ног поисковиков резвятся две поджарые собаки. Их тренировали специально для поисков людей — натаскивали сами волонтеры. Погладить их или поиграться не получится — псы должны быть максимально сосредоточены на задаче.

Мы строимся в шеренгу и делимся на группы, чтобы охватить как можно большую территорию острова. Поисковики передают друг другу ориентировки, скидывают их в общие чаты в мессенджерах. На них подросток — цель поисков. Они еще не знают, что парня найдут спустя двадцать дней в Енисее. Мать пропавшего даже не узнает сына на опознании — так сильно речная вода деформирует его.

Заявки на поиск пропавших поступают как от полиции, так и от родных пропавших. Если заявка пришла от правоохранителей, поисковики создают ориентировку по установленному образцу, и все поисковые мероприятия уже согласовываются с МВД. Если заявка от родных, то, в первую очередь, проверяется наличие заявления в органы, а уже потом выполняются все поисковые мероприятия, согласованные с полицией.

И полицейские, и волонтеры знают, что найти скорее всего удастся только тело мальчика — на это указывали детали его пропажи, он попрощался с близкими в своем последнем сообщении. Волонтеры, кажется, привыкли к такому странному пересечению живого и мертвого в своей повседневной жизни.

Руководитель отряда Оксана Василишина ежедневно получает от двух до восьми заявок от родственников пропавших, и треть из них — это заблудившиеся дети. По ее словам, иной раз хочется все бросить и уехать, но этого желания хватает буквально на несколько минут, потому что приходит заявка, и все начинается заново, снова появляются силы. Особенно сложно сохранять спокойствие, когда случается какое-то резонансное дело, как это было в 2012 году, когда искали пропавшую девушку, которую расчленил риелтор в собственном кабинете.

«Тогда отряд только появился, мы все были в этом новички. В полиции подали заявку, что пропала девушка на улице Исторической, попросили осмотреть близлежащую территорию. Нас, волонтеров, было около 20 человек, но подключилось много горожан, так как дело было резонансное. Мы выходили с полицией ежедневно днем и вечером, мороз был очень сильный, доходило до -47°C. Осматривали жд-линии, много заброшенных гаражей и технические станции вокруг Исторической. Спустя несколько дней в полиции сообщили, что девушку нашли. В кабинете риелтора обнаружили ее кровь. Он домогался ее, потом ударил, она стукнулась головой и погибла. Риелтор ее расчленил в этом же кабинете, расфасовал по пакетам и вывез за город на машине. Тогда я поняла, что этот кабинет был буквально в нескольких шагах от того места, где мы ежедневно собирались на поиски. Именно после этого случая в отряде осталось большое количество волонтеров, которые работают по сей день».

• Подробное интервью с Оксаной Василишиной о работе «Поиска» читайте здесь.

Полицейские сверяются с общей картой и расходятся отдельными небольшими группами вглубь острова. Расходятся и волонтеры «Поиска пропавших детей». Постепенно наш отряд уходит в самую дикую часть острова.

Отряд спускается к болотистой местности. Только сейчас начинаешь осознавать необходимость тех самых тяжелых ботинок, мои старенькие башмачки уходят под воду, которая выступает при малейшем давлении на сырую почву. Пока мы пробираемся по скользкой грязи, волонтеры уже сооружают импровизированный мост. Мы переходим крошечное озеро по сухим, ломким ветвям и оказываемся в высокой траве.

Волонтеры рассредотачиваются по территории и ищут. Порою трава становится настолько высокой, что видно только цветные вязаные шапочки, плывущие друг за другом. Идти тяжело, поспевать за отрядом еще тяжелее.

В трех метрах от нас идет мужчина 43 лет. Это Виктор Алексеев, в «Поисках» он второй год и почти все свободное время посвящает волонтерству. Он рассказал нам, что всего полтора месяца назад побывал на самых сложных в его жизни поисках. В тот раз волонтеры, заблудившись ночью в снежной тайге, прошли 20 километров, таща на себе раненую девушку. Тогда же, смеясь рассказывал Виктор, жена объявила в поиск его самого.

«В конце сентября мы искали грибника в тайге недалеко от Берети. Нас было 20 человек, семь — профессиональные спасатели. Буквально с первых метров стало понятно, что поиск будет нелегким.

Мы приехали в 11 часов вечера — валежник, ночь, снег, холод. У нас в поиске в основном девчонки участвуют — их нереально было жалко. Они уже бывали на поисках в лесу, но это была ровная местность и лиственный лес, там, где нет завалов и гор — легкая прогулка в сравнении с Беретью, где глухая тайга. Вот, в сказках показывают, как богатырь идет и прорубает себе дорогу. Там расслабиться невозможно — там медведи ходят».

• Подробнее о том, чем закончилась эта история, рассказываем здесь.

Мы останавливаемся, запускаем дрон. Дорогой во всех смыслах для волонтеров инструмент, потому и обходятся с ним тут как с настоящим членом команды. После короткого полета над желтым полем сухостоя техника медленно опускается на землю. Как раненую пташку ловит его координатор отряда — у дрона сломались ножки, наскоро их пришлось обвязать скотчем. С помощью коптера ничего отыскать не удалось.

Пара созвонов с другими группами — тоже ничего. И вот решение принято — идти к месту сбора. Успехом поиски не увенчались, если можно назвать успехом обнаружение тела молодого парня. Но, к счастью, не все поиски такие тяжелые, иногда человека удается найти за несколько часов.

Волонтер Екатерина Лебедева рассказывает, что не всегда нужно непосредственное участие, иногда достаточно просто быть бдительным. Екатерине 39 лет, по профессии она педагог, а именно — воспитатель в детском саду. Волонтерством занимается всего год, но уже полностью погружена в это дело, даже на работе Екатерина постоянно проверяет чат организации.

«На днях я проводила вечернее родительское собрание в детском саду. И перед началом собрания в нашем волонтерском чате я увидела заявку на поиски детей. Пропавший мальчик как раз исчез в том районе, где находится садик, в котором я работаю. Я решила начать родительское собрание с объявления о пропаже ребенка в нашем районе, показала родителям ориентировку и попросила вспомнить — не видел ли его кто-то. Одна из родителей рассказала, что видела мальчика пару часов назад, когда он бежал вдоль дороги. Я сразу же позвонила нашей руководительнице, Оксане Василишиной, и сообщила полученную информацию. Буквально через пол часа Оксана написала, что мальчик найден живым. Не всегда необходимо прямое участие, иногда достаточно просто быть внимательным и небезучастным для того, чтобы помочь».

• Интервью с Лебедевой читайте здесь.

Финальный сбор после изматывающих безуспешных поисков. Усталости на лицах волонтеров совсем не видно, кажется, они могли бы пройти этот путь еще раз, лишь бы всё увенчалось успехом. Мы стоим, я еле держусь на ногах, мысленно то и дело ищу место, где бы присесть. А волонтеры обсуждают что-то, показывают замерзшими пальцами в карту. Все также носятся у ног собаки, мимо проезжают скейтеры, велосипедисты. Хорошо, что они не знают, зачем мы здесь.

Фото: Егор Симонькин.