Публичные слушания Frontier: 12 известных красноярцев оценивают плейлист фестиваля

Первый трек: DJ Pete aka Substance — Relish

Сергей Савин: Так обычно начинаются самые офигительные техно-сеты. Вот с таких вот тарелочек, которые включаются в начале. Если бы мы послушали его не две минуты, а минут пятнадцать, это было бы ожесточенное такое мочилово, как товарняк, ритмичные такие звуки. Я не знаю, кто это, потому что такую музыку играют, наверное, тысяч десять диджеев, но музыка охренительная, я лично в восторге.

Денис Юшин: Я тоже фанат техно-музыки, такое классическое техно часто встречается на фестах всевозможных. Такая подводка, разогрев неплохой.

DJ Karp: Я бы поспорил, что это техно. Мне кажется, что техно начинается со 140 ударов в минуту. Более энергетично. Трек имеет место быть, но должна очень хорошая звуковая система стоять и световая. А так-то мейнстрим — не больше, не меньше.

Митя Крушинский: Техно давно играется на скорости 124-126. Под это техно обычно с глазами закрытыми танцуют.

DJ Karp: Не знаю, о чём мы спорим. Это потенциально хорошая музыка, мы послушали два такта. Может, там дальше будет что-то офигительное. А вдруг там будет такая кака 20 минут. Тут другой момент: сейчас в Красноярске сложился дефицит подобных звуков, в клубах такое не играют. Может быть, только в «Эре» иногда такое происходит. Может быть, в «Гостях», но меня лично в «Гости» три раза не пускали.

Мария Аникина: Винишко я бы не пила под такое, но кофеек утром можно.

Второй трек: Dyad — Larus

Сергей Савин: Не знаю, бит не бит, ритм не ритм, но это опять же техновая музыка с добавлением мелодии, такое я просто обожаю. А когда еще добавляется женский вокал, который то ли нашептывает, то ли нам сказку рассказывает. Восторг второй раз за вечер.

Мария Жданова: Очень саундтрековое такое звучание.

DJ Karp: Просто предыдущий трек был более творческий и более клубный. Когда там слушаешь, какие-то свои мелодии в голове наигрываешь, получается больше простора для творчества, а тут оно уже задано — вот тебе мелодия, вот тебе звук, вот тебе голоса женские, и трек получается прямо радийный, попсовый. Я бы его на рейве не включал.

Игорь Омеляшко: А мне он гораздо больше понравился, чем первый. Первый трек более темный такой — со вторым треком больше хочется увидеть visual art какой-то, чтобы было какое-то движение на экране. Не просто свет, а еще чтобы был визуальный фон.

Ярослав Жуковский: Я не фанат электронной музыки, тут я могу делить только на нравится или не нравится. Вступление классное, но дальше не очень.

Мария Жданова: Можно ради эксперимента послушать, но мне кажется, что это скорее трек для подростковой драмы, как они там руки заламывают.

Третий трек: Shapednoise — Intruder

Александр Назаров: Я такую музыку называю «музыка для сытых». Потому что если ты хочешь есть и слушаешь эту музыку, то тебе просто очень стремно, а если сытый, тогда можно это слушать нормально.

Сергей Савин: Я, честно говоря, нойз не люблю, потому что не понимаю, как под это танцевать. По-моему, это такая музыка, которую дома никто в жизни не включает, ее не слушают.

Никита Ирбицкий: Отлично сочетать это с виджеингом, отличный лайв на каком-нибудь концерте — и не обязательно это слушать дома. Не нужно под нее танцевать, нужно просто слушать и двигаться, воспринимать музыку.

Денис Юшин: Такой чиллаут в аду. Я слышу эту музыку и представляю завод, станки, суровые ребята, какой-то металл.

DJ Karp: Я не согласен, что ее нельзя слушать дома. Можно под нее вирусы какие-нибудь писать. Ее можно включать, когда всё закончилось: врубаешь свет, и все люди уходят. Когда ее только включили, я подумал, что это какой-то саундтрек к фильму ужасов, а потом, когда послушал, понял, что под определенный расклад она может зайти на вечеринке, если только люди будут к этому подготовлены.

Мария Аникина: Мне кажется, это как раз для таких, как я, кто не любит плясать, а любит просто лежать в гамаке, смотреть видеоарт какой-нибудь и что-то подобное слушать, более экспериментальное. Первые два трека более танцевальные, а этот прям для ленивеньких.

Игорь Омеляшко: Мне очень понравилось, потому что у каждой музыки есть свое место и время, где она может играться. Если первая и вторая могут играться в клубах, под них можно тусоваться, плясать и угорать до утра, то это скорее аудиоспектакль.

Дмитрий Соколовский: Я не являюсь любителем шумовой музыки, но мне понравилась работа с шумом здесь и не понравилось, что ритм явно структурирован. Тут еще момент, что, когда слушаешь такую музыку, ее нельзя воспринимать вне контекста авторской концепции, смысла, который он туда вкладывает, и такого понятия, как искренность. Если это сделано искренне, то тут вообще обсуждать смысла нет. Это искреннее творчество, которое имеет под собой определенную концепцию.

DJ Karp: Если первые два трека были Филипп Киркоров, то вот это тогда — Бьорк. Я, когда первый раз Бьорк послушал, тоже подумал, что какой-то набор шумов, а потом понравилось.

Дмитрий Соколовский: Киркоров не Киркоров, но, по крайней мере, то, что мы до этого слушали — это между модерном и традицией, а это уже между постмодерном и модерном.

Марк Шендеров: Если мы так пышно говорим о первом треке, который всем так понравился, он ведь реально прикладной и фоновый. Он заставляет кого-то работать, кому-то какие-то мысли навевает. Следующие два эпизода — они самодостаточны. Они не заставляют тебя думать, они заставляют тебя слушать. Мне как живому музыканту больше нравится, когда музыка самодостаточна.

Четвертый трек: IC3PEAK — Kawaii Warrior

Сергей Савин: Это IC3PEAK был, конечно же. Я вот такую музыку вообще всю люблю. Влияние витч-хауса здесь сильно слышно. Там есть какие-то шумы, завывания, много эха добавляется. Эксперименты со звучанием, эксперименты с появлением какого-то нового стиля — я в восторге от этого.

Александр Назаров: У меня вообще профессиональная деформация — понял, что мне уже скучно стало. Но дело не в том, что музыка плохая. Просто когда много музыки происходит вокруг тебя и с тобой, ты ценность этого теряешь. Но в целом интересная актуальная работа. Вообще слышно, что русские девочки поют. И не потому, что они типа русские народные, хотя это тоже есть, а потому что акцент.

Митя Крушинский: Вот уж что совершенно непонятно, так что делать под это?

Александр Назаров: Умирать и рожать.

Никита Ирбицкий: Начало было многообещающим, потом просто вкус пропал.

Мария Аникина: Девочки запели.

Сергей Савин: Можно я добавлю к тому, что под эту музыку делать. Концерты витч-хауса заграницей обычно проходят в старых церквях, а у нас страна более консервативная. Вот серьезно, на витч-хаус в Москве и Питере уже на полном серьезе милиция приходит. Витч-хаус вечеринки закрывают по той причине, что якобы эта музыка провоцирует детей на суицид. На полном серьезе. Это к вопросу о том, как гоняли в 80-е, 70-е годы в Советском Союзе, то есть в наше время. Вот вам тот стиль, который опять же гоняется властью.

DJ Karp: Но вот насчет самоубийц я не очень согласен, потому что в их ушах ветер играет, а не музыка, когда они прыгают с балкона. А что касается конкретно этого трека, то он мне показался каким-то пограничным. С одной стороны, не андеграунд, с другой стороны, не попса. А ритм такой, дабстепчик нарисовывается неплохой. Мне кажется, этот трек такой переходный — от попсы к андеграунду.

Мария Аникина: Мне кажется, это какие-то новые «Руки Вверх». Если там была Алла Пугачева и Газманов, то тут, правда, какие-то новые «Руки Вверх». И девочкам из России нужно сначала поработать над акцентом.

DJ Karp: Но я одно понял, что это не пошло. Творчество можно рассмотреть справа, слева, но оно имеет место быть. Че такое пошлость? Это какая-нибудь Альбина Сексова.

Игорь Омеляшко: Мне кажется, перестарались ребята. «О, ну вот это интересно, но давай еще сделаем че-нибудь интересней. Давай вот здесь сделаем какой-нибудь трайбл, потом сделаем нойз, тут ты попоешь, у тебя классный английский, ты сможешь всё сделать, ты вообще молодец». Как только я услышал этот акцент, меня выключило нафиг из этой музыки, потому что у меня тупо предвзятое отношение к этому. Это обламывает вообще весь кайф.