Подозреваемый во взятках главный врач краевого перинатального центра Андрей Павлов высказался по поводу идущего против него следствия. Мнение врача опубликовано на его странице в фейсбуке.
В очередном посте Павлов заявил, что сейчас всё делается для подрыва авторитета человека, и сравнил следственные процессы в России со сталинскими репрессиями.
«С 30-х годов прошлого века мало что изменилось. Разница только в том, что раньше в основном всё происходило по-тихому, и люди исчезали, а теперь судилища крутят по телевидению с целью дискредитации человека в глазах общественности, даже в отсутствии доказательства его вины. Расчет сделан на то, что обывателю, зачастую, некогда разбираться в обстоятельствах. На это есть "компетентные органы", и он под разным соусом проглатывает информацию за ужином».
Главврач перинатального центра сообщил, что в СИЗО его держат специально для того, чтобы «удержать его за решеткой и получить нужные показания». В качестве примера работы системы он привел постановление о продлении ареста другого подследственного человека, которое идентично его постановлению.
«Сидим мы в темном и не очень приятно пахнувшем боксе Железнодорожного суда с еще одним подследственным в ожидании заседаний. Он пошел первым, я через пару часов за ним. Он приносит постановление о продлении срока содержания в СИЗО, потом возвращаюсь я. Кладу, расстроенный, свое постановление на лавку и случайно обращаю внимание, что оно внешне очень похоже на его постановление: пробелы, абзацы, слова. Давай мы сверять тексты, а они практически идентичны! Просто шаблоны оснований продления сроков, только с разными фамилиями. Даже количество якобы необходимых для допроса свидетелей совпадает: по 20 в обоих текстах! Совпадение? Уверен, что нет! Таких совпадений не бывает».
Павлов сравнивает следствие и суды с показательной игрой, считая, что с его делом уже всё решено.
«Думаю, что данный факт требует внимания суда, но уже не Железнодорожного уровня. Для чего были эти двухчасовые "танцы с бубнами", именуемые судебными заседаниями, сопровождающиеся перелистыванием документов, озабоченными лицами следователя и прокурора и демонстрацией всесторонне взвешенного решения? Зачем весь этот ритуал, если всё уже заранее решено, напечатано и, может быть, просто отправлено по почте? И чем больше, друзья мои, я за этим наблюдаю, тем сильнее осознаю, что разрушая стены темницы и устремляясь на свободу, мы просто можем выбежать в более просторный двор более вместительной тюрьмы».