«Тогда плакали все — и взрослые, и дети»: красноярская стюардесса поделилась своей историей аварийной посадки

Красноярская бортпроводница Евгения Магурина рассказала интернет-изданию «Такие дела» о своем опыте посадки самолета в аварийной ситуации. 

По ее словам, инцидент произошел в 2004 году — компания KrasAir запустила в работу новые на тот момент Ту-204. Евгения отмечает: как и у всех новых самолетов, у них возникали «детские болезни» — технические недоработки и недостатки конструкции.  

Во время ночного рейса Салоники (Греция) — Москва, продолжает она, на высоте около восьми тысяч метров произошел помпаж правого двигателя (нарушение газодинамической устойчивости его работы, приводящее к его разрушению изнутри). 

— Когда произошел помпаж, нас очень сильно тряхнуло. Мы летели на одном двигателе, и в этот момент правда вся жизнь пронеслась перед глазами. Начинаешь ценить то, что у тебя есть. На многие жизненные ситуации смотришь под другим углом — иначе относишься к людям и событиям. <...> Многие подробности аварии я узнала только по прошествии 15 лет, потому что все было скрыто от широкой общественности. Когда лопатки двигателя сломались, пилоты пытались еще несколько раз его запустить. Мы прилетели в Домодедово, а правый двигатель просто пустой, там ничего не осталось, и мы летели так несколько часов.

Бортпроводница считает, самое важное в работе экипажа в таких случаях — успокоить пассажиров: 

— Пассажиры же видят происходящее. Я помню это ощущение — когда они поняли, что что-то идет не так, когда увидели языки пламени из двигателя: ты идешь по салону, и все смотрят на тебя, как на бога, ты ловишь взгляд каждого пассажира и понимаешь, что от тебя зависят спокойствие в самолете и дальнейшие действия пассажиров. 

В тот раз, вспоминает Евгения, экипаж готовил пассажиров к посадке, понимая, что «может произойти». В аэропорту были наготове экстренные службы, но их помощь не понадобилась. Теперь она считает этот день «вторым днем рождения». 

Высказалась Евгения и по поводу трагедии в Шереметьево. Она указала, что тренировки экипажа проходят в идеальных условиях — пассажиры подготовлены, все выходы доступны и нет открытого огня. В реальной жизни бортпроводник обязан перекрыть доступ к выходу, возле которого есть пожар, и перенаправить людей. 

— 90 секунд — это в идеале, если пассажиры эвакуируются через все двери. А тут половина выходов была отрезана. И еще ручная кладь, которую люди забирали с собой. Это очень скользкий момент. Понятно, что люди пытаются забрать самое ценное. Но в ситуации паники ты не знаешь, что ты с собой схватишь. Представьте: пожар, дым — время «полезного сознания» людей, в том числе бортпроводника, сокращается ежесекундно.

• Трагедия в московском аэропорту Шереметьево произошла 5 мая. Во время аварийной посадки Sukhoi Superjet 100 погиб 41 человек. Среди погибших значится и стюард, который до конца помогал людям покинуть горящий самолет.