Горе, страдания и радость. Руководитель «Поиска пропавших детей» Оксана Василишина о вере в людей и смысле волонтерства

Попадают к нам по-разному. Кто-то, точно так же как я, увидел однажды объявление, вышел на поиски и остался. Есть и бывшие «потеряшки». Как-то мы искали парня, заблудившегося на «Столбах». Нашли живого и здорового, и он остался с нами. Есть мама 16-летнего Владислава, который два года назад спрыгнул с Николаевского моста. Мы очень долго его искали, осматривали ближайшие берега, воду, было обследовано около 10 километров акватории Енисея в районе моста. Но все бесполезно. Сейчас поиски прекращены, но мама Влада осталась с нами.

Как удается совмещать работу и поиски? При желании это возможно. Мы ищем и вечером, и ночью, у кого-то сменная работа, кто-то проводит за поисками свои отпуска.

«За коммуналку платим порой личные средства»

Несмотря на то что мы уже давно занимаемся поисками наравне с полицией, постоянного финансирования у отряда нет. Первоначально помогли спонсоры, «Норникель» и «Ванкорнефть» приобрели необходимую технику: ноутбуки, рации, навигаторы, квадроциклы, квадрокоптеры, подводные камеры. «Национальный центр поиска пропавших и пострадавших детей» (Москва), в состав которого мы входим вот уже два года, купил машину. Помещение, где мы сейчас находимся, безвозмездно предоставило Агентство молодежной политики Красноярского края. Мы платим только за коммуналку, порой личными средствами. На ГСМ и сотовую связи просим у жителей. Люди откликаются — но чаще когда идут какие-то конкретные поиски.

Конечно, при стабильном финансировании работа была бы эффективнее. Телефон горячей линии у нас работает круглосуточно. Я сама на нем нахожусь, уже привыкла мгновенно просыпаться ночью от звонка. Передаю его коллегам, только когда уезжаю.

Искали полтора года, были подняты все силы: волонтеры, местные жители, полицейские, кинологи с собаками обследовали едва ли не каждый уголок, до последнего надеялись, что ребенок жив. Мы выезжали на место несколько раз, жили неделями зимой, весной, летом. Нашли Костю случайно в пожарном водоеме прямо на территории школы, когда поиски были уже прекращены. Несчастный случай, мальчик провалился и утонул.

Кроме поисков, мы занимаемся профилактикой. Готовим лекторов, которые потом идут в школы и рассказывают детям, как нужно вести себя с незнакомыми, как отличить незнакомца от чужого. Учат звать на помощь — дети сегодня элементарно не могут закричать. Благодаря воспитанию они считают, что в общественном месте, на улице шуметь, кусаться, драться со взрослыми недопустимо. Лекторы прямо во время занятий просят их покричать — у детей не получается. Многие уверены, что если их позвали по имени, значит, человек свой и его не стоит бояться. В прошлом году мы проводили эксперимент, пытались увести детей с улицы. Из 15 ребят буквально в течение одной минуты 13 ушли с незнакомцами.

«Не думала, что из продавца стану волонтером»

Конечно, я никогда не предполагала, что буду заниматься поисками людей. Работала продавцом радиодеталей в магазине. Сначала ездила на поиски в свободное время, но по мере развития отряда совмещать становилось сложнее и сложнее, решила полностью посвятить себя любимому делу.

Нам есть куда двигаться, и это то дело, которому я готова отдавать всю себя без остатка. Кроме горя и страданий, это же еще и невероятная радость, когда находишь ребенка живым, передаешь его маме. Не знаю даже, кто счастливее в это мгновение, я или он.

Все, кто хотел бы нам помочь, могут зайти в наши группы в социальных сетях и заполнить анкету. Выбрать направление: профилактика, картография, поиск-лес, поиск-город, инфогруппа. Но нужно понимать, что поиски пропавших — это не игра в зарницу, не романтика. Это труд, тяжелый физически и морально, и цена в нем — человеческая жизнь.

К слову, необязательно ехать в лес, можно помочь сидя дома у компьютера, распечатать 10 ориентировок и расклеить у себя в округе. Также у нас на стене в группе есть расчетный счет, куда можно перечислить любую сумму на развитие отряда. За все траты мы полностью отчитываемся перед налоговой.